Советский Союз Мечтателей
Наивность, доверчивость, идеализм, мечтательность, неопытность, прожектерство; обостренное сострадание всем несчастным мира; неудержимое желание всё немедленно исправить, не принимая в расчет опасность и жертвы… — портрет Начальника Чукотки из фильма Виталия Мельникова; портрет лучших людей, вставших под ленинские знамена, затеявших сотворить счастье на земле России и во всем мире; портрет самого Ленина… ?
«Кремлевский мечтатель» — эпитет фантаста Герберта Уэллса в адрес Ленина в книге «Россия во мгле» 1920 года. Эпитет, который в самой же книге уточняется до своей противоположности. Ленин описывается как человек предельно внимательный к словам другого, четко оценивающий всю громадную трудность предстоящей работы, трезво обозначающий возможные контрдействия со стороны врагов. И при этом, да, — «мечтатель» — человек, мечту задумавший воплотить здесь и сейчас.
«…Невзирая на напоминания г. Ротштейна о необходимости большей дипломатической сдержанности, Ленин стал рассказывать мне о проекте, которым один американец собирался поразить Москву. Проект предусматривал оказание экономической помощи России и признание большевистского правительства, заключение оборонительного союза против японской агрессии в Сибири, создание американской военно-морской базы на Дальнем Востоке и концессию сроком на пятьдесят – шестьдесят лет на разработку естественных богатств Камчатки и, возможно, других обширных районов Азии. Поможет это укрепить мир? А не явится ли это началом новой всемирной драки? Понравится ли такой проект английским империалистам?
Капитализм, утверждал Ленин, — это вечная конкуренция и борьба за наживу. Он прямая противоположность коллективным действиям…»
«…Ленин с откровенностью, которая порой ошеломляет его последователей, рассеял недавно последние иллюзии насчет того, что русская революция означает что-либо иное, чем вступление в эпоху непрестанных исканий. Те, кто взял на себя гигантский труд уничтожения капитализма, должны сознавать, что им придется пробовать один метод действия за другим, пока, наконец, они не найдут тот, который наиболее соответствует их целям и задачам, писал он недавно…»
«…Ленин, который, как подлинный марксист, отвергает всех «утопистов», в конце концов сам впал в утопию, утопию электрификации. Он делает все, от него зависящее, чтобы создать в России крупные электростанции, которые будут давать целым губерниям энергию для освещения, транспорта и промышленности. Он сказал, что в порядке опыта уже электрифицированы два района. Можно ли представить себе более дерзновенный проект в этой огромной равнинной, покрытой лесами стране, населенной неграмотными крестьянами, лишенной источников водной энергии, не имеющей технически грамотных людей, в которой почти угасла торговля и промышленность? Такие проекты электрификации осуществляются сейчас в Голландии, они обсуждаются в Англии, и можно легко представить себе, что в этих густонаселенных странах с высокоразвитой промышленностью электрификация окажется успешной, рентабельной и вообще благотворной. Но осуществление таких проектов в России можно представить себе только с помощью сверхфантазии. В какое бы волшебное зеркало я ни глядел, я не могу увидеть эту Россию будущего, но невысокий человек в Кремле обладает таким даром. Он видит, как вместо разрушенных железных дорог появляются новые, электрифицированные, он видит, как новые шоссейные дороги прорезают всю страну, как подымается обновленная и счастливая, индустриализированная коммунистическая держава. И во время разговора со мной ему почти удалось убедить меня в реальности своего предвидения…»
«…Разговаривая с Лениным, я понял, что коммунизм, несмотря на Маркса, все-таки может быть огромной творческой силой. После всех тех утомительных фанатиков классовой борьбы, которые попадались мне среди коммунистов, схоластов, бесплодных, как камень, после того, как я насмотрелся на необоснованную самоуверенность многочисленных марксистских начетчиков, встреча с этим изумительным человеком, который откровенно признает колоссальные трудностей сложность построения коммунизма и безраздельно посвящает все свои силы его осуществлению, подействовала на меня живительным образом. Он, во всяком случае, видит мир будущего, преображенный и построенный заново…»
. (Герберт Уэллс. «Россия во мгле». 1920 год.)
Буквалистский разбор/ приравнивание действий В.И. Ленина и главного героя фильма «Начальник Чукотки» вещь, конечно, излишняя, когда речь идет о метафорах, аналогиях и архетипах. Но для иллюстрации — вспомним эпизод столкновения иностранных держав.
Ленин, в пересказе Уэллса, «наивно» сообщает ему о закулисных попытках США заключить сделку с Советской Россией и, в обмен на дипломатическое признание и помощь в разборках с Японией, получить военные и экономические преференции.
Политика наивности? — Да. Потому, что Ленин пришел к власти под лозунгом отрицания любых тайных сделок между правительствами. А еще? А еще данная позиция, актуализированная в нужный момент, позволила столкнуть лбами США и Великобританию. Так что «проговорился» Владимир Ильич в разговоре с Уэллсом совсем не случайно (как и не случайными были попытки сотрудника Наркоминдела Ротштейна всячески подчеркнуть значимость сообщаемого, когда он многократно пытался «отговорить» Ленина рассуждать на эту тему, а Уэллса «уговаривал» не рассказывать об этом британскому агенту и вообще в Англии).
В фильме мы имеем чудную метафору всех этих событий по утверждению молодой Советской России среди, многократно превосходящих её по силам и возможностям, враждебных стран — эпизод, когда Начальник Чукотки Алеша устраивает гонки, а затем «аукцион» между иностранным дельцами.
Так что же показывает нам прекрасный фильм Виталия Мельникова? Милую комедию про Советскую власть вообще и Владимира Ильича Ленина в частности?
Или притчу про ту внутреннюю суть (идеальный образ) основателей советского проекта, которая вообще только и сделала возможным «хоть какую-то» его реализацию, которая предопределила и его невиданное ранее в истории торжество, и его предельную хрупкость, закончившуюся сломом… ?
Как говорится, «или» здесь излишне — одно другому не мешает.
Настоящая комедия всегда цепляет, если она передает главное. Добрая комедия, которая сделана с любовью, скорее приблизит и высветит самое ценное и дорогое, что есть в её героях, чем оттолкнет и замажет.
* * *
Наивность зачинателей великих движений человечества…
Слепая вера в себя и свою правоту?
Незнание “правды жизни” и “истинной человеческой природы”, которая поэтому обречена “наломать дров” и “загубить миллионы”?
Или чистота взгляда, могущая видеть самое главное — только самое главное, без искажающих помех, которые ничего не меняют по сути?
Чистота души, к которой тянутся другие души. Чистота души, которая не расчетлива, а потому вроде как беспомощна, но и которая поэтому-то и не лжива, потому как не ищет своего, не движется своей выгодой, не использует других ради себя. Та беспомощность в мелочах и трещинах быта или политики, то “незамечание” их, которое оборачивается перешагиванием через них и достижением высот, другим недоступных.
Безумству храбрых поем мы песню…
Безумству наивных ?
Кто противостоит наивному? Опытный? Или лицемерный?
Если перед нами новое дело — то какой здесь может быть опыт?
Если браться за невиданное прежде? За переустройство жизни человечества?
Может тогда лучше не браться, а оставить всё как есть? Приспособиться, закрыть глаза, получать свою маленькую мзду?
Или рвануть вверх? Даже если знаешь, что пока не знаешь куда, а лишь твердо знаешь, что нельзя отворачиваться от обманываемых, обкрадываемых, страдающих?
Принять свою наивность как опору, как точку, с которой возможен неискаженный взгляд на происходящее?
А если это не наивность чистоты, а самоуверенность невежества?
Как различить?
Наивность — она дословна; до – нагромождения теорий, обоснований, узнавания причин и следствий; до – погружения в шаблоны языка.
Если только это истинная наивность, а не бездушная слепота штампованного интеллекта, работающего на социальных подпрограммах.
Также как есть еще и “наивность исполнителя”, который удобно живет, тщательно стараясь “не знать плохого”.
И есть еще “наивность идиота”, который навсегда погружен в аутичный мир своих фантазий, в мир эгоцентрика.
Так что же тогда выделяет того, кто творит собой лучший мир. Того, кто сдвинул историю и запустил “советский проект”?
Говоря просто — любовь.
Любовь ко всем. Любовь, бросавшаяся спасать весь мир… что, да, оборачивалось жертвами. Любовь, питавшая сердца миллионов… которой, да, пользовались сотни дельцов, интриганов, манипуляторов, приспособленцев…
Но любовь. Переживание за другого, лишение себя комфорта и даже последнего из того, что у тебя есть ради другого, жертвование собой ради другого…
Наивная любовь к людям. Прямая, без подкладки, без оглядки, без путей отхода. То есть — просто любовь.
Любовь, которая всегда чутка и которая, в своей чуткости, способна распознать, когда любимому необходимо другое, чем мечталось поначалу тебе, да и ему тоже; которая выводит из наивности, чтобы окунуться в расчеты… а наивность оставить в глубине — как залог чистоты источника, как напоминание о том «ради чего все это».
Поэтому «планетарий» будет потом, а пока «хлеб, лекарства, бани и больницы».
P.S.
Любовь невозможна без доверия; без ожидания от другого ответного, обязательно доброго по отношению к тебе, шага.
Доверия и к словам тоже.
Наивность ожидания, что сказанное — это правда.
Если же «Правда» опровергается реальностью, даже если это “опровержение” в малом, то очень часто следует широкий жест отвержения вообще всего.
Такова оборотная сторона наивности — нетерпение полутонов; чтобы спастись от них — последовал бег в стан к «альтернативе» — доверие голосам, которые сами себя назвали несущими «свободу, истину, счастье»…. соблазненность… и падение в пропасть развала страны…
■ СССР – от беспризорников к звездам…
//«Путевка в жизнь» (Николай Экк, 1931)
■ Лучший мир из возможных на Земле…
//«Семеро смелых» (Сергей Герасимов, 1936)
■ Правда о нашей Революции и Спасении…
//«Трилогия о Максиме» (Григорий Козинцев, Леонид Трауберг, 1934-1938)
■ Восторг быть пришельцем…
//«Человек ниоткуда» (Эльдар Рязанов, 1961)
■ СССР. Страна как жизнь…
//«Застава Ильича» (Марлен Хуциев, 1959-1988)
■ Достаточно ли миллиарда, чтобы заполнить пустоту на месте веры в человечество? // «Золотой телёнок» (1968)
■ Зачем быть честным, если скоро умирать?…
//«Старики-разбойники» (Эльдар Рязанов, 1971)
■ Шекспир: «Много шума из ничего». Два фильма: советский и британо-американский – такие разные…
//«Много шума из ничего» (Самсон Самсонов, 1973)
[избр.комментарии с zen.yandex.ru/kinokakpovod,4elovek-zritel.livejournal.com ]:
[комментарий 1]
Фильм прекрасная возвышающая сказка.
Но, здесь еще нужно подумать по сути вопроса — а точно ли «наивность до слов» и пр.?
Ведь та “наивность”, с которой только и может столкнуться человек — это не “наивность” человека из леса, а “наивность” уже носителя культуры, и вся “наивность” его — это всего лишь упорное следование какому-то одному залезшему ему в голову положению- верованию- “закону”- “заповеди”- “убеждению”. Такой человек в своем убеждении отказывается видеть всё разнообразие мира и всю его сложность и повторяет как заклинание только набор простых правил, что засели в его голове…
Да, он может быть прекраснодушным и хотеть «сделать всех счастливыми», но его рецепты — «отнять все деньги у богатых и раздать всем бедным» / «извести всех чужаков и смутьянов из страны и тогда мы в едином порыве построим счастливый тысячелетний рейх» — от скудоумия, а не от запредельного пророческого взгляда…
`
Re: [комментарий 1]
Наивность она, конечно, разная.
Но речь-то идет о наивности, которую мы распознаем как настоящую и определяющую — т.е. о такой, в которой сказывается суть человека, а не о такой, которая лишь прикрытие его глупости/необразованности.
Критерий, в общем-то прост: если человек получив достаточно знаний/ демонстрирует достаточную силу ума, но продолжает держаться своих “наивных целей” (лишь, возможно, усложняя рецепты их достижения) — значит — он и правду делает это из-за “чистоты сердца”…
И — это очень важно — мы можем лишь в каком-то превращенном понимании слова называть кого-то “наивным”, если он нечто делает/говорит “наивное”, но при этом преследует, в конце концов, только свои (своей стаи) шкурные интересы. Именно поэтому фашисты/нацисты всех сортов только могут рядится в наивных (“следующих природе” и т.п.), а на самом деле преследуют цель лишь разжечь своими “простыми рецептами” предельно эгоистические мотивы (характерно, что при этом они, даже не стесняясь, публично плюют на любые “издержки” в достижении своих целей).
…
Наивность, она в том смысле “дословна”, что она — проявление прямого и подлинного соприкосновения человека с миром. Человек лишь выбирает из той культуры, в которой себя обнаруживает, те слова и “формулы”, в которых это его первичное знание о себе и мире наиболее близко выражается.
Человек “в своем сердце” держит ценность пережитого им Главного, и все наслоения и “сложности” не могут это отменить и загородить.
P.S.
В 19 — 20 вв. многих из таких людей называли “идеалистами”. Проблема лишь в том, что в число “идеалистов” записывали также и тех, кто жил выдуманными конструктами из модных/господствующих идеологий, которые всегда оказывались даже дальше от реального доброго и справедливого, чем правила жизни самых отъявленных практиков/реалистов. (Характерно, что когда такой “начетчик” встречался с “человеком от сохи” и начинал сыпать догмами, то именно задаваемые вопросы из жизни получали бирку “наивные” и именно-то они и были самими опасными для служителя идеологии…)
Re:Re: [комментарий 1]
Кстати, да — тот, кто «наивно» предлагает «все взять и поделить» / «перебить всех евреев» и т.д., а сам, при этом, думает о своей выгоде (о том, чтобы урвать себе кусок от соседа) — то про самого себя он меньше всего думает как про «наивного» — самого себя он точно считает ну очень хитрым и расчетливым (он уверен, что от всего плохого при новом порядке он точно увернется, а кое что хорошее обязательно себе прибавит)…
. . .
короче говоря — если развивать » философию наивности «, то наверное в подобном направлении вполне можно копать.
Если философию, а не биологию/психологию/социологию… )
[виктор морозов]
Герберт Уэллс мне сейчас открыл глаза насчет Ленина. Ведь только такой фантастический утопист мог вытянуть Россию, по другому бы этого не могло случиться
[комментарий 2]
И, все-таки, меньше всего можно назвать Ленина — наивным.
Человек, который в десятилетней политической борьбе, в условиях подполья, эмиграции, с нуля создал партию, которая взяла власть в огромной стране, удержала её, собрала в нечто небывалое развалившуюся (в прямом и страшном смысле) страну в условиях противостояния со всем миром… — такого человека и членов такой партии как-то совсем не назовешь наивными…
`
Re: [комментарий 2]
Повторюсь — наивность Ленина и тех, кто _искренне_ пошел за ним, она в главном — в вере в человека; в сострадании к любому угнетаемому человеку — ближнему и дальнему, своему и чужаку; в желании построить счастье на Земле для всех…
Именно этот “детский” взгляд в будущее и определял главное в принимаемых решениях, ну а для того, чтобы идти и идти по этому пути, конечно, понадобилось стать реалистами в самом предельном смысле слова, пришлось принимать множество вынужденным (в т.ч. жестоких) решений, чтобы сдвинуть громадные массы людей в нужное направление, защитить их по пути, не дать алчным, злобным, властолюбивым отравить жизнь остальным…
Но направление, конечная цель — выбирались не исходя из выгоды и расчета, а по первоначальному “зову сердца”, выбирался тем наивным ребенком, что остается в душе до конца.
«Страна непуганых идиотов» — так хотели оскорбить поздний Советский Союз нововылупившиеся дельцы, которые банальной ложью и лицемерием заманили людей в развал страны, а потом элементарно их ограбили… Такова цена наивности, лежащей в основании всего, которая не охраняется трезвым взглядом на врагов…
Но стоит ли жизнь того, чтобы жить, если мир в голове лишь корыстен и черен…
что мы без мечты детства в сердце своем — куда нам идти тогда, да и зачем?…
(прошу.прощения за пафос)
…
Да, всё описанное, может быть описано на старом языке классической триадой — «вера, надежда, любовь»:
— вера в человеческий разум и, вообще, в человеческую природу, которая должна позволить провести разумные преобразования;
— надежда на достижимость в земных условиях счастья для подавляющего большинства людей;
— любовь к человеку.
И “наивность” здесь не лишнее в описании, т.к. именно в наивном, чистом детском сердце только и может быть исток самого горячего проявление таких веры-надежды-любви.
P.S.
После того как написал этот комментарий, вечером, читая Чехова попалось мне у него прекрасное описание в пользу «наивности», как обязательном условии переживания пика веры.
Речь про священника из рассказа «Архиерей», который именно будучи «наивным» переживал самое сильное чувство, направившее его дальше:
«[вспоминая свое детство] преосвященный засмеялся. В восьми верстах от Лесополья было село Обнино с чудотворной иконой. Из Обнина летом носили икону крестным ходом по соседним деревням и звонили целый день то в одном селе, то в другом, и казалось тогда преосвященному, что радость дрожит в воздухе, и он (тогда его звали Павлушей) ходил за иконой без шапки, босиком, с наивной верой, с наивной улыбкой, счастливый бесконечно»…
(«церковные» аллюзии, конечно, опасны возможной профанацией (затуманиванием понимания различий), но если брать как аналогии для-ради поиска «чистых схем» — то они, наверное, могут быть уместны…)
[«медленное чтение» — фразы-смыслы текста/фильма для обдумывания еще] :
«…Наивность, доверчивость, идеализм, мечтательность, неопытность, прожектерство; обостренное сострадание всем несчастным мира; неудержимое желание всё немедленно исправить, не принимая в расчет опасность и жертвы… — портрет лучших людей, вставших под ленинские знамена, затеявших сотворить счастье на земле России и во всем мире…»
«… [Ленин — “кремлевский мечтатель”] — человек, мечту задумавший воплотить здесь и сейчас… [но] четко оценивающий всю громадную трудность предстоящей работы, трезво обозначающий возможные контрдействия со стороны врагов… [и, при этом, сразу и одновременно — наивный! ]…»
«…Наивность зачинателей великих движений человечества…
— чистота взгляда, могущая видеть самое главное — только самое главное, без искажающих помех, которые ничего не меняют по сути.
— чистота души, к которой тянутся другие души; чистота души, которая не расчетлива, а потому вроде как беспомощна, но и которая поэтому-то и не лжива, потому как не ищет своего, не движется своей выгодой, не использует других ради себя.
— та беспомощность в мелочах и трещинах быта или политики, то “незамечание” их, которое оборачивается перешагиванием через них и достижением высот, другим недоступных…»
[но и то, что оборачивается в слепую веру в себя и свою правоту] — «…незнание “правды жизни” и “человеческой природы”, [“вера” — ] которая поэтому обречена “наломать дров” и “загубить миллионы”?…»
[наивный]
«…Кто противостоит наивному? Опытный? Или лицемерный? Если перед нами новое дело — то какой здесь может быть опыт? Если браться за невиданное прежде? За переустройство жизни человечества?
Может тогда лучше не браться, а оставить всё как есть? Приспособиться, закрыть глаза, получать свою маленькую мзду?
Или рвануть вверх? Даже если знаешь, что пока не знаешь куда, а лишь твердо знаешь, что нельзя отворачиваться от обманываемых, обкрадываемых, страдающих? Принять свою наивность как опору, как точку, с которой возможен неискаженный взгляд на происходящее?
А если это не наивность чистоты, а самоуверенность невежества?…»
[наивность и любовь]
«…Наивность — дословна; до – нагромождения теорий, обоснований, узнавания причин и следствий; до – погружения в шаблоны языка.
Истинная наивность — не бездушная слепота штампованного интеллекта, работающего на социальных подпрограммах… не “наивность исполнителя”, который удобно живет, тщательно стараясь “не знать плохого”… не “наивность идиота”, который навсегда погружен в аутичный мир своих фантазий, в мир эгоцентрика.
…
Так что же выделяет [истинно наивного —] того, кто творит собой лучший мир, того, кто сдвинул историю и запустил “советский проект”?
Говоря просто — любовь. Любовь ко всем. Любовь, бросавшаяся спасать весь мир… что, да, оборачивалось жертвами. Любовь, питавшая сердца миллионов… которой, да, пользовались сотни дельцов, интриганов, манипуляторов, приспособленцев…
Любовь — переживание за другого, лишение себя комфорта и даже последнего из того, что у тебя есть ради другого, жертвование собой ради другого… Наивная любовь к людям. Прямая, без подкладки, без оглядки, без путей отхода. То есть — просто любовь.
…
Любовь, которая всегда чутка и которая, в своей чуткости, способна распознать, когда любимому необходимо другое, чем мечталось поначалу тебе, да и ему тоже; которая выводит из наивности, чтобы окунуться в расчеты… а наивность оставить в глубине — как залог чистоты источника, как напоминание о том «ради чего все это»…»
[ наивность всегда порывается жить в Правде, её оборотная сторона — нетерпение полутонов ]
«…Любовь невозможна без доверия; без ожидания от другого ответного, обязательно доброго по отношению к тебе, шага. Доверия и к словам тоже. Наивность ожидания, что сказанное — это правда. Если же «Правда» опровергается реальностью, даже если это “опровержение” в малом, то очень часто следует широкий жест отвержения вообще всего.
Такова оборотная сторона наивности — нетерпение полутонов; чтобы спастись от них — последовал бег в стан к «альтернативе» — доверие [радио]голосам, которые сами себя назвали несущими «чистую истину, свободу, счастье»…. соблазненность… и падение в пропасть развала страны…»