Конец вечности детства…
//«Когда я стану великаном» (И.Туманян, 1979)

 
Фильм обязателен для показа детям и подросткам от 10 лет и старше. Фильм — один из лучших проводников в мир поэзии, в мир влюбленности, в мир прекрасной сложности «почти взрослых чувств» — в мир растущей и пытающейся узнать себя человеческой души.

Смотреть этот фильм нужно вместе со своими детьми. Смотреть этот фильм нужно глазами детей и подростков — взглядом, которым руководят сильнейшие и одновременно предельно спутанные чувства — чувства сверхэгоистичные и жертвенные; фатально слепые и настолько прозорливые, что прокладывают путь для всей дальнейшей жизни; жестоко-манипулятивные и в тот же момент абсолютно не расчетливые…

И еще нужно отбросить весь контекст того, что происходило или могло происходить на или вне съемочной площадке и погрузиться в мир на экране.
Поэтому не будем обсуждать ни обстоятельства создания фильма, ни подбор и качество актеров, ни, тем более, их дальнейшие судьбы и морально-политические взгляды — режиссура и актеры в фильме ровно настолько хороши, насколько необходимо чтобы быть неуродующим стеклом в смутном окне истории душ.

Будем смотреть прямо и наивно. Будем смотреть всем тем, что в нас осталось / что мы еще помним о себе — тех, кто когда-то ходил в школу — место, что тогда казалось самой большой и важной частью из всего существующего мира и что теперь кажется таким маленьким его закутком. Впрочем, теперь, есть подозрение, всё, что мы — «взрослые» — можем увидеть в нашем и чужом детстве — будет лишь реконструкцией археологов по немногим оставшимся черепкам навсегда ушедшего мира — т.е. будет лишь нашей фантазией о прошлом.

. . .

Быть ребенком легко. Времени много — очень много. Ты бежишь и тебе интересно то место, куда бежишь. Ты разговариваешь и тебе очень интересно то, о чем ты разговариваешь. Ты мечтаешь и твои мечтания это самое важное, что сейчас с тобой может происходить. Ты скучаешь и эта скука так сильна, что заставляет тебя ходить по потолку… и пройдет целых две минуты, прежде чем обязательно что-то случится… и ты уже забыл, что это такое «скука» — ты бежишь, ты болтаешь, ты мечтаешь…

Быть поэтом легко. Весь мир вокруг — он твой. Он только и ждет, чтобы ты, именно ты, про него сказал. И все должны услышать это твоё слово и раскрыть рот от удивления. Самое важное, что только происходит — происходит здесь и сейчас у тебя в душе и все должны прекратить заниматься ерундой, должны не мешать — должны дождаться, чтобы услышать и стать счастливыми от тех слов, что рождаются у тебя в душе…

Быть другом легко. У него есть дело к тебе и ты бросаешь все, чем ты занят и его дело становиться твоим. У тебя есть идея и ты бежишь, выдергиваешь друга из его дурацких, совсем ненужных сейчас ему занятий, и вы уже вместе бежите, хватаете, обсуждаете и начинаете делать эту идею. Вы рядом — и темы для разговоров есть всегда — вы даже не знаете, что это такое — темы для разговоров — вам просто всегда есть, что обсудить — очень много есть, что обсудить — лишь бы эти дурацкие «обязанности» не прервали вас…

…А потом время берет тебя за шкирку и начинает вытягивать тебя из детства. И ты понимаешь, что смотрел и не видел, что говорил и не произносил ничего своего, что был рядом с кем-то и не понимал, что рядом был другой, а не копия тебя. Ты начинаешь становиться человеком — тем, кто обречен на возможность быть отчужденным, неудачливым, одиноким…

Ты можешь спрятаться в игру в «справедливость». Но это лишь выходки человечка, который отказывается признать, что люди могут быть разными и внутри большинства из них намешаны отнюдь не геройские порывы, что их гаденькие червоточинки в их душах не означают, что они должны быть приговорены навсегда и что они не могут жить с ними, бороться с ними и даже «приносить пользу»…

Ты можешь спрятаться в игру «в любовь». Но ты не знаешь, что это. Это для тебя лишь слова из книжек. Ты видишь во внезапно выросшей девчонке не юную женщину (ты не знаешь, что это такое, и она не знает, что это такое — не знает, но уже живет и пытается примирить то, что уже примирить будет никогда не возможно — то, кем она была совсем недавно и то, кем она уже стала), а друга по детским играм, друга по разговорам, друга, с которым можно заняться чем угодно и будет всегда весело. Ты не видишь, что «просто веселье» — это уже навсегда не из её мира.
А её мир это — ожидания, надежды, страхи, влечение, жар и холод, страдание, разочарование, боль, слезы, эйфория, восторг, ужас, страх, потери и мечты, мечты, мечты…

Ты не ревнуешь, ведь ты еще не знаешь что это — тебе «просто» жутко обидно, что все не может быть как раньше, когда ты был центром мира для всех — когда ты думал, что ты центр мира для всех.

Твой мир трещит по швам, но он еще может быть прежним, ты еще здесь — в детстве, а она уже нет — она уже другая. Она еще помнит, что было всё очень просто — ей очень хочется назад в тепло солнечного утра, но её, помимо её воли, вынесло уже на простор жаркого дня. Она даже может отказаться от «неудачного предмета любви» — того, к которому её влекло и кто не давал заснуть допоздна — но это не вернет её назад. Её тащит в новый мир. Может быть в этот её мир вынесет и прежнего друга детства и тогда они сплетутся в новое одно, но он для этого должен стать другим, так же как она уже стала другой…

А пока «юный поэт» цепляется за свой прежний уходящий мир. За своих поклонников, которым от него нужен уже не он как он, как это было прежде, а нужна выгода. Он, «с его чуткой душой», вдруг замечает то зло, что творится и что сам творит… замечает несчастье взрослых не патетическим горем, а обыденным ежедневным несчастьем — и это для него новое. Он еще может своей выходкой что-то поменять, но лишь на миг — одинокие останутся одинокими, лживые лживыми, несчастные несчастными…

Быть взрослым значит быть (иметь возможность быть) отстраненным от всего в том числе и от себя — это ужас, но это и шанс увидеть ситуацию, в которой ты разыгрываешь какую-то роль, «со стороны» — шанс не совершить зло в состоянии «искреннего порыва» — не причинить боль своей слепотой «наивного ребенка».

Ты «дарил» свои стихи «сопернику» потому, что он был не соперник — а товарищ «по игре в любовь» и хороший шанс проверить действенность единственного, что для тебя как поэта ценно (и в этом ты уже стал взрослым) — того, что действительно ты Сам — твоих творений — твоих стихов.
Когда же ты первый раз в своей жизни разглядел, что твоё «благородство» принесло всем боль — ты сел в лифт с одной кнопкой — вверх — во взрослую жизнь — прочь от вечности детства — прочь в обреченную судьбу всех людей на дереве мира — созреть, быть одному, сорваться вниз и … — судьбу с ежесекундными мечтами о другом…
 

Кадры из фильма:

 

 

 

Души прекрасные порывы…
//«Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов»(2017)

О беспредельной доброте Леонова, что победила бесчеловечность в пьесе…
//«Обыкновенное чудо» (1978)

Когда чужая боль больнее…
//«Чучело» (Ролан Быков, 1983)