Во дворе жил кот, он не был больше других, не был сильнее, питался он хуже многих других котов, у которых были хозяева, но все другие коты обходили его стороной, потому что он всех их неоднократно бил и гонял по всему двору. Почему? Была у него одна особенность — перед тем как начать драку коты устраивают ритуальные крики, шипят и встают в стойку, и держат паузу… — а у этого кота пауза была гораздо короче — он всегда бил первым, таким он родился, такова была его порода.
Каким родился герой фильма «Драйв»? Что позволяет ему жить его жизнью, что вынуждает его жить именно так, как он живет? Что вынуждает других к их жизням? К какой породе они принадлежат и есть ли вообще породы людей?
* * *
Человечные люди?
…Защити соседа. Помоги беззащитному. Просто потому, что он сосед, просто потому, что он беззащитен. Просто потому, что он человек и ему нужна помощь.
Так естественно раньше, когда жили в лесу, в степи… так естественно, когда вестерн…
и так ненормально когда бетонные коробки до горизонта, когда мегаполис, когда боевик из теперешнего века.
…Он бережно нес ребенка. Он ощущал всю хрупкость самого доверчивого существа, что встречал в своей жизни. Что будет стоить он сам, если бросит, если не защитит…
…Он был очарован ею. Её нежностью. Её молчанием. Молодая мать. Воплощенная забота, любовь. То чего нет вокруг, то чего так не хватает…
Как ему предать такое?
Благородство отношений, не испачканное предательством… Чистое, без использования друг друга. Человеческое. Окрыляющее возвышение духа.
Поверх всякой плоти…
* * *
Животные люди?
Животные, обреченные на самосознание, даже если этого самосознания лишь проблески — мгновенный нестерпимый блеск режущего понимания себя…
Мелкие бандиты, охранники главарей, главари не менее мелкие и ничтожные.
Что ими движет, что оправдывает их перед собой?
Когда еще первобытность, когда лес или степь, когда способ выживания людского поселения — война; когда оправдание существования открытых убийц в их «пользе» общине — защите от набега; когда прикрытие насилия — утверждение рода, сохранение «правильной» веры, страх чужого… — тогда вопросов вроде как меньше,
тогда трудно обратить взгляд людей на себя, даже если снять талантливое кино (как снял Николас Виндинг Рефн свой главный фильм — «Valhalla Rising»)…
А вот если сейчас — если бетонные коробки, а не фьорды, если автосервис, а не галеры, если местные покатушки, а не ритуальные бои до смерти, если жизнь как у всех в больших городах — тогда проникнуть в эти продолжающиеся в головах игры алчности, крови и похоти — как ?
…Они упиваются своими кровавыми играми? Бессмысленным копошением ради сумки денег? Они упиваются властью? Выстраивают комбинации с живыми куклами — для них куклами. Они мнят себя кукловодами…
Несколько глупых девиц с надутыми губами и грудью, пойло, наркотики, домишко, за который не нужно платить по ипотеке, не нужность ходить по часам на работу (как они считают — всегда бессмысленную работу, где гнут спины за центы всю жизнь) — это приз их жизни…
приз их жизни — грызться за центы всю свою короткую жизнь…
Биологический срок отжит. На лице уже ничего не написано.
А есть ли там чувства?
Короткие есть — из прошлого.
Даже предельная изуверская радость садиста, полосующего свою жертву, взрывается сладострастием в глубине лишь на мгновение. Все выцвело, всё под видом целесообразности…
Страх за свою шкуру — перевешивает все и всякие удовольствия, любой степени извращенности, все и всякие аргументы, все дальние расчеты. Спасти свою шкуру сейчас. Умри ты сегодня, а я завтра. Ты овца, а я волк. Ведь я уверен, что я — волк… Или просто делаю свою работу — то, за что платят…
Уже старая потаскуха, хотя нет и 40. Когда-то соблазнилась какой-нибудь дешевой приманкой, а сейчас соглашается на всё, что скажут… соглашается на то, что пустят в расход… но об этом нужно заставить себя не думать…
Два вроде монстра — тупой и аккуратный.
Жизнь прошла. 60 лет. А как были шестерками и трусливой шпаной, так ими и остались. Прибавилось только в обороте два или три нуля, да старая задница сидит теперь в чуть более мягких сидениях, и только страх стал сильнее…
Одно развлечение — тешить себя рассказами, что ты не последний в пищевой цепочке, и гнобить, доказывая себе это, всех, кого можно из тех, кто не способен на ответ…
…Страх садиста перед осознанием — перед миром, перед другими, перед смертью — он пытается спрятаться от него в убийстве человечности, в помрачении сознания существа, упоённого тем, что оно живо, а другой лишается жизни, что оно в безопасности, а другой корчится в муках, над которыми лишь оно властно — властно над смертью — оно очень хочет думать, что властно, ведь если властно, значит не должно быть страшно…
Существо, всё время дрожащее от скрываемого ото всех страха, преступает всё, лишь бы мнить, что повелевает им; повелевать страхом смерти — даже если в реальности это раз за разом оборачивается убогой банальностью причинения боли и убийством. Боль других, смерть других — старание спрятаться от своего страха…
Можно объяснить всякими «адреналинами», древними инстинктами хищника, еще как-нибудь — смысл остается прежним — притяжение его вечно серой от страха жизни оно там — в момент когда его страх из него выплескивается во вне, когда он забывает о ничтожном себе — в убийстве другого — сразу или день за днем в вытягивании из другого его жизни, всего ценного в его жизни — в муках другого…
* * *
А что главный герой?
Что будет с ним через 30 лет?
Да, сейчас он закрывал глаза на то, что творилось пока он ждал свои пять минут в своем убежище от всего мира — в своей машине, закрывал глаза на выстрелы и смерти… сейчас он очень быстро убивал вроде как защищаясь и защищая…
Но что будет потом? Ведь он так часто уже не мог остановиться в уже не нужных ударах, добивая?
Станет ли он как те другие — нечеловеком?
Нет — не станет!
Потому что он уже сейчас способен противостоять легким и близким искушениям.
Он не надламывал её, отдаваясь похоти; не оставлял себе «сумку»… а ведь мог…
Что ему мелкое удовлетворение обладанием — когда есть вечный солнечный свет, есть брызги воды, есть дорога и скорость… есть весь белый свет и такая теплая-теплая любовь — любовь всем собой ради всего другого — ради счастья другого-родного, которое в счастье тебя…
Ведь его молчание об этом?
* * *
…и честные, хорошие, добрые,
доверяющие словам,
не понимающие — как можно использовать других как вещи, как можно хотеть причинять другим боль, хотеть убивать…
недотепы,
которые становятся жертвами или спасаются…
люди-человеки…
* * *
Две-три-четыре породы людей? Породы? Людей?
Или сказок о них, которые всегда человек рассказывает себе?
//«Taking off» (М.Форман,1971)
//«Близкие контакты третьей степени» (С.Спилберг, 1977)
//«Бразилия» (Т.Гиллиам, 1985)
■ Убей чужака, или Почему за океаном не появилась Русь…
//«Вальгалла – сага о викинге» (Николас Виндинг Рефн, 2009)
■ Пандемия. Европа. Чума. XIV век… Игра со смертью.
//«Седьмая печать» (Ингмар Бергман, 1957)
■ Ноша зла для доброго сердца…
//«Таксист» (Мартин Скорсезе, 1976)
■ Когда людоед целует своего ребенка на ночь — он оценивает каков ребенок на вкус? //«Бразилия» (Терри Гиллиам, 1985)
■ Уродство зла. О верящих в Дьявола и не верящих в Бога…
//«Фауст» (Александр Сокуров, 2011)
■ Цель достигнута. И ?…
//«Стыд» (Стив МакКуин, 2011)
■ (не)Жить чужой жизнью…
//«Пять легких пьес» (Б.Рейфелсон, 1970)
■ Лицо – маска, жизнь как у скота… – это реальный человек, а всё остальное лишь (само)обман и мечты?
//«Дорога» (Федерико Феллини,1954)
■ Человеческое сердце — всегда больное сердце…
//«Нежность» (Эльёр Ишмухамедов, 1966)
