Фильм об использовании человека человеком, фильм о поиске одними удобной норки и о пребывании в ней других, фильм о том, кто не согласен на такие правила, но кого жизнь раз за разом берет в оборот своих скучных игр.
…Он родился и вырос в доме большого музыканта, его, как и других детей, натаскали играть классическую музыку. Вполне возможно, что к музыке у них у всех был талант, но за них уже всё решили без всякого поиска себя — без всякого риска — без риска, который никогда не отделим от подлинного призвания — ведь что это за Дело, что это за создание Нового, если результат заранее гарантирован?
Им приготовили уже готовую колею, по которой всё, что требовалось — это катиться ровно-ровно и не вилять — и тогда они с гарантией собьют все «кегли» и сорвут все «призы»…
Но каково это — обнаружить себя уже живущим «готовой жизнью»? Где же ты сам? А ты сам — это та плата, которую с тебя взяли, тебя не спросив. Ты оплатил собой свою «комфортную жизнь»…
Сестра героя осталась в колее — она исполняет музыку, которой её научили, и имеет успех… только вот иногда её жизнь чужой жизнью выходит наружу — она пошло становится «не в себе»… (Но и её сумасшествие вполне устраивает тех, кто кормится с её умения нажимать на клавиши.)
Старший брат героя тоже пошел по удобной дорожке и остался навсегда марионеткой — марионеткой, довольной своим положением — он так и не научился видеть себя со стороны — ведь себя-то там и нет, а есть удобный клоун, которого использует ухватистая девица, живущая за счет него в своё удовольствие…
А что же герой — а он попытался убежать — в другой штат, в другой быт, в другую работу, в другие удовольствия, в другую жизнь… и попался на крючок — простой и пошлый в своей незамутненности — он погрузился в мир записных жертв социума-монстра (капиталистического социума) без всякой мишуры «высокого искусства» и высоколобого бла-бла…
В него вцепилась как в свой лучший шанс дурочка из местной бара и начала разыгрывать свою нехитрую стратегию «соблазна»-«жертвы»-«шантажа». Она попыталась присвоить его жизнь и смастерить для себя из его шкуры своё «уютное гнездышко»…
«Другой» мир нашего героя населен персонажами, чьи ходы уже давно расписаны, которые кидаются на любой, как они думают, «шанс» с обреченностью автомата.
Что у них на душе? Что у него на душе?
У них мы видим — пустота и жалобы. Жалобы не на пустоту, а на первые попавшиеся «неудобства» и «обиды», как будто в этих «неудобствах» и «обидах» всё дело…
(Прекрасна история «девушки с ямочкой на подбородке», которая обижена на свою мать и привязана этой своей обидой к амплуа неудачника на всю «свою» жизнь — так проживает она в своем несчастье чужую жизнь, подаренную ей жестокосердием её родительницы…
Не менее прекрасна история «чокнутой хиппи», чьи обиды разрослись на всё человечество и которая потеряла себя в них окончательно и бесповоротно… )
А что у героя? А в сознании героя, к его несчастью, есть зазор — он, убежавший из одной колеи, обречен наблюдать, как всё время скатывается в другие — еще более чужие ему. И от этого своего знания он обречен на еще большие страдания — он лишен возможности даже ненадолго успокоиться в обывательской обиде и в бесконечном круге каузальных построений игры в поиск виновного…
Он «ничего не чувствует» — он беззвучно рыдает в пустоте бессмысленного пространства построенного людьми для людей, в котором им всем нет их особого места, в котором они как именно они никому не нужны…
И лишь воспоминания из детства, лишь близость с теми, с кем ты появился на этот свет, на пару мгновений возрождает свет в душе… чтобы затем тьма и пустота стали еще горше…
P.S.
Ну и последний гвоздик — а был ли его первоначальный «бунт» именно его бунтом, не разыграл ли он своим выпрыгом из колеи «успешного музыканта» лишь навязанный ему сценарий, который его родители даже вписали ему в его имя — Robert Eroica Dupea ?…
//«Тихоокеанский рубеж» (2013)
//«Смятение чувств» (1977)
Спастись в красоте мира…
//«Профессия: Репортер» (1975)
■ Цель достигнута. И ?…
//«Стыд» (Стив МакКуин, 2011)
■ Кое-что из головы 25-летнего режиссера…
//«Почему рехнулся господин Р?» (Фассбиндер, 1970)
■ Бессилие слов и боли…
//«Ложное движение» (Вим Вендерс, 1975)
■ Человек никогда не может выстоять один против мира…
//«Трамвай Желание» (Элиа Казан, 1951)
■ Про семью как панцирь, что нас (не)сберегает…
//«Алиса здесь больше не живет» (Мартин Скорсезе, 1974)
■ Смертоубийственная комедия побега из своей скорлупы…
// «После работы» (Мартин Скорсезе, 1985)
■ Сгинуть в чужой жизни. Спастись в красоте мира…
//«Профессия: Репортер» (Микеланджело Антониони, 1975)
■ В защиту колумбов. Экзистенциальная речь о людях par excellence…
// «Кон-Тики» (Х.Роннинг, Э.Сандберг, 2012)
■ Души прекрасные порывы…
//«Как Витька Чеснок вёз Лёху Штыря в дом инвалидов» (Александр Хант, 2017)
■ Самоотречение. О тех, кто спасаются…
//«Аритмия» (Борис Хлебников, 2017)
■ Три дороги для одинокого человека: путь служение другим, путь свободы, путь надежды… // «Короткие встречи» (Кира Муратова, 1967)
[«медленное чтение» — фразы-смыслы текста/фильма для обдумывания еще] :
«…за них уже всё решили без всякого поиска себя — без всякого риска — без риска, который никогда не отделим от подлинного призвания — ведь что это за Дело, что это за создание Нового, если результат заранее гарантирован?…
Им приготовили уже готовую колею, по которой всё, что требовалось — это катиться ровно-ровно и не вилять — и тогда они с гарантией собьют все «кегли» и сорвут все «призы»…»
≈
[ Талант ли тот, кто проживает без поиска себя — или он просто автоматически живет за счет внесенных в него/ отдрессированных в нем умений — такой себе музыкальный, словесный и пр. автомат — проживающий жизнь не приходя в сознание?
А каждодневные сомнения? — Не есть ли это поиск себя и бывает ли талант без сомнения?
Талант — дар — это то, что является каждый раз как новое — без гарантий. Если же некто использует раз за разом “удачный” ход, живет в непрерывном автоповторе — то где в нем талант — где в нем человек?
Человек — это всегда риск. ]
«…каково это — обнаружить себя уже живущим «готовой жизнью»? Где же ты сам? А ты сам — это та плата, которую с тебя взяли, тебя не спросив. Ты оплатил собой свою «комфортную жизнь…»
«…Сестра героя осталась в колее — она исполняет музыку, которой её научили, и имеет успех… только вот иногда её жизнь чужой жизнью выходит наружу — она пошло становится «не в себе»… (Но и её сумасшествие вполне устраивает тех, кто кормится с её умения нажимать на клавиши.) Старший брат героя тоже пошел по удобной дорожке и остался навсегда марионеткой — он так и не научился видеть себя со стороны — ведь себя-то там и нет, а есть удобный клоун, которого использует ухватистая девица, живущая за счет него в своё удовольствие……»
≈
[ люди разрешают себе жить за счет других — может быть внутри им слегка некомфортно от этого, но люди умеют уговаривать себя, что те, за счет кого они живут, тоже в общем-то особо не страдают, а если и страдают, то это их такая судьба/ такими они уродились… что ж поделаешь — зато хоть для других (для тех, кто “умеет жить”) от их страданий будет хоть какая-то польза ]
«…герой — он попытался убежать — в другой штат, в другой быт, в другую работу, в другие удовольствия, в другую жизнь… и попался на крючок — простой и пошлый в своей незамутненности…»
≈
[ убегая из, с рождения опутывающего тебя связями, твоего сообщества в другое сообщество — ты получаешь меньше себя, а не больше — ведь в прежнем мире ты умел огораживать себя хотя бы минимально и умел видеть путы (ведь ты же мучился от них)… в новом же сообществе — ты или оказываешься в пустоте и/или вынужден усиленно исполнять новую роль, отодвинув сокровенного себя в самый-самый дальний чулан памяти ]
«…он погрузился в мир записных жертв социума-монстра (капиталистического социума) без всякой мишуры «высокого искусства» и высоколобого бла-бла…»
≈
[ люди, обреченные на повышенную интенсивность рефлексии — обреченные или традицией их сообщества или просто уродившиеся такими, — находят себе успокоительное в искусстве, другие же ищут забытье в более простых ритуалах и химии ]
«…в него вцепилась как в свой лучший шанс дурочка из местной бара и начала разыгрывать свою нехитрую стратегию «соблазна»-«жертвы»-«шантажа». Она попыталась присвоить его жизнь и смастерить для себя из его шкуры своё уютное гнездышко…»
≈
[ чем физически тяжелее жизнь человека, чем больше угроза для него реальной нехватки еды, болезни, непрерывной усталости — тем меньше и меньше у него рефлексии по поводу переживаний других людей, тем легче он их использует ]
«…мир населен персонажами, чьи ходы уже давно расписаны, которые кидаются на любой, как они думают, «шанс» с обреченностью автомата. Что у них на душе? Что у него на душе? У них мы видим — пустота и жалобы. Жалобы не на пустоту, а на первые попавшиеся «неудобства» и «обиды», как будто в этих «неудобствах» и «обидах» всё дело…»
≈
[ жизнь в постоянной угрозе бедности и нищеты оскотинивает (погружает в бесчеловечные автоматизмы) очень и очень быстро — оставляя человечности являть себя лишь в жалобах (и жалобы ведь правомочные — так хочется думать, что стоит только отвести от себя угрозу скотской жизни, как человек в тебе — твоя детская мечта быть хорошим — распрямится), только немногие “не от мира сего” способны еще иметь в себе отсвет высоких смыслов ]
«…история «девушки с ямочкой на подбородке», которая обижена на свою мать и привязана этой своей обидой к амплуа неудачника на всю «свою» жизнь … …история «чокнутой хиппи», чьи обиды разрослись на всё человечество и которая потеряла себя в них окончательно и бесповоротно…»
≈
[ неправильность своей жизни, в которой обнаруживает себя человек, естественным образом человек объясняет себе или конкретным “виновником” в своем прошлом и/или “всеобщим злом” — менять реальные текущие отношения между людьми, которые могли бы спасти и его, и его страну, для человека, погруженного в автоматизм катящегося колеса общества, невозможно ]
«…А что у героя? А в сознании героя, к его несчастью, есть зазор — он, убежавший из одной колеи, обречен наблюдать, как всё время скатывается в другие — еще более чужие ему. И от этого своего знания он обречен на еще большие страдания — он лишен возможности даже ненадолго успокоиться в обывательской обиде и в бесконечном круге каузальных построений игры в поиск виновного…»
≈
[ человек — есть тот, кто всегда между, — кто обречен иметь возможность быть (и знать об этом!) вне всех и всяческих обстоятельств — но, если он привязан “своим” (своими желаниями, своими чувствами), то он может забываться — если же он разрывает (ему разрывают) часть своих связей, то его бытие-между становится для него во всей разрывающей его душу реальности ]
«…он беззвучно рыдает в пустоте бессмысленного пространства построенного людьми для людей, в котором им всем нет их особого места, в котором они как именно они никому не нужны…»
[но человек — это не только холод разрыва, но и теплота со-единения
— длить/возобновлять/порождать со-единение во власти человека, как и отринуть его,
человек в себе (и относительно себя) — свободен,
хотя он и не просил этого, но мог ли он хоть что-то просить, если бы не был свободен — был ли бы он собой…]
«…и лишь воспоминания из детства, лишь близость с теми, с кем ты появился на этот свет, на пару мгновений возрождает свет в душе… чтобы затем тьма и пустота стали еще горше…»
«…а был ли его первоначальный «бунт» именно его бунтом, не разыграл ли он своим выпрыгом из колеи лишь навязанный ему [подаренный ему] сценарий…»